«Любить евреев без необходимости их защищать»: как во Франции оценили марши против антисемитизма
На следующий день после манифестаций против антисемитизма французы (СМИ, политики, исследователи) обсуждают их результаты и возможные последствия. Один из главных вопросов: почему сам президент Макрон не вышел на парижский марш, собравший большое количество граждан: 105 тысяч человек, по оценкам полиции. При этом количество маршировавших натолкнуло прессу на оптимистичный вывод: решительная мобилизация части общества в период, когда страна пережила взрывной рост антисемитских инцидентов, является хорошей, обнадеживающей новостью.
Опубликовано:
Вопрос безопасности
Напомним, «марши против антисемитизма и за Республику» прошли в воскресенье не только в Париже, но и еще в 70 французских городах, собрав в общей сложности (по данным МВД) 182 тысячи человек. В связи с масштабностью акций и с учетом роста антисемитских правонарушений во Франции (после хамасовской террористической атаки и ответной военной операции Израиля), отсутствие каких-либо значимых происшествий во время маршей можно признать успехом властей и, в частности, министерства внутренних дел. На парижской акции, если говорить о мерах безопасности, были заметны две вещи: значительное количество сотрудников правопорядка (более 3000 полицейских и жандармов), а также их четкая и слаженная работа.
Собственно, и подавляющее большинство участников марша демонстрировали абсолютное отсутствие желания устраивать какие бы то ни было беспорядки. Марш прошел в очень сдержанной атмосфере (в отличие от большинства пропалестинских акций, к слову).
Негативно можно оценить разве что чрезмерное рвение телохранителей, шедших впереди «властной» колонны (в которой шагали инициаторы марша — председательница Нацсобрания Яэль Брон-Пиве и председатель Сената Жерар Ларше, а также примкнувшие к ним премьер-министр Элизабет Борн, экс-президенты Саркози и Олланд, экс-премьер Вальс, мэр Парижа Идальго…) и не дававших нормально работать журналистам. Но это мелочи.
Почему не пришел Макрон
В колонне не было президента, который очевидно решил не вносить дополнительный «раскол» в общество, «отличающееся» самым большим (наряду с Германией) мусульманским населением в Европе. По принципу: не ходил на «пропалестинские» манифестации, не пойду и на «произраильскую». В прессе также высказывается версия, что глава государства опасался: акция будет малочисленной — на фоне действий израильской армии, которые происходят прямо сейчас (в отличие от чудовищного теракта ХАМАС, который случился еще 7 октября и, вероятно, уже «подзабыт» многими людьми, отвыкшими долго сосредотачивать внимание хоть на чем-нибудь).
Макрон ограничился «письмом к французам», которое было опубликовано накануне вечером, 11 ноября, в газете Le Parisien, а утром в день маршей появилось на сайте Елисейского дворца. В нем он оправдал свое отсутствие на акции тем, что будет «присутствовать» на ней «мысленно».
Решение президента вызвало непонимание у многих членов его собственной команды, отметили французские СМИ. Борьба с антисемитизмом — это не фактор раскола, а фактор согласия, говорят разочарованные. Решив отсутствовать, президент как будто признал наличие раскола во Франции, пишет газета Le Monde.
В своем письме Макрон, который за несколько дней до этого в интервью Би-би-си призвал израильтян «перестать убивать женщин и детей», продемонстрировал желание «понять» страну, подвергшуюся самому крупному в своей истории нападению. Подчеркнул: «Террористический акт 7 октября вызвал вооруженный ответ Израиля. Израиль, я говорил это с первого дня, имеет право на самооборону… Вывести ХАМАС из строя — это необходимость…».
Правда, Макрон заодно все-таки призвал к диалогу и сбережению жизней мирных людей: «Эта защита (Израиля) должна сопровождаться возобновлением политического диалога и обеспечением защиты гражданских лиц и заложников в Газе, которые не могут заплатить ценой своей жизни за кровавое безумие террористов».
Макрон также напомнил, что «Франция взяла на себя обязательство создать гуманитарную коалицию, первая встреча состоялась в этот четверг в Париже, на ней мы призвали к немедленному гуманитарному перемирию, которое должно привести к прекращению огня».
Через полтора часа после того, как закончился парижский марш, Елисейский дворец разослал журналистам коммюнике, в котором сообщалось о телефонных переговорах президента Франции с президентом Израиля Ицхаком Герцогом и министром чрезвычайного правительства национального единства Бени Ганцем. Елисейский дворец заверил: собеседники Макрона «подчеркнули качество и силу отношений между Израилем и Францией в этот момент, когда Израиль сталкивается с одним из величайших вызовов в своей истории».
Президент Франции, в свою очередь, «еще раз выразил свою солидарность с Израилем перед лицом ужасов террористических атак, совершенных ХАМАС в Израиле 7 октября, в результате которых погибло 1200 человек, в том числе 40 французов».
«Он также коснулся ситуации с заложниками, удерживаемыми в Газе, в том числе с восемью французами».
Макрон в разговоре с израильскими политиками произнес еще один пассаж из своего «письма к французам»: «Президент Республики подтвердил право Израиля на самооборону и повторил солидарность Франции с Израилем в его борьбе с терроризмом. Угроза, исходящая от террористических группировок в Газе, должна быть устранена».
Но, в то же время, «эта борьба должна вестись в соответствии с международным гуманитарным правом и с учетом необходимости защиты гражданского населения», сказал французский лидер. И сообщил собеседникам о «текущей работе с нашими международными партнерами для решения общей проблемы, которую представляют ХАМАС и другие террористические группы в регионе».
При этом Макрон заявил о том, что «только удовлетворение стремлений палестинцев, — живущих в мире бок о бок с Израилем, — к государственности могло бы обеспечить прочный мир в регионе».
В канцелярии израильского президента сообщили о том, что Макрон в этом разговоре — в отличие от интервью Би-би-си — смягчил высказывания относительно того, что делают израильские военные, и сказал, что «не обвиняет Израиль в преднамеренном нанесении ущерба мирным жителям» в Газе.
Ицхак Герцог «приветствовал» телефонный разговор, который позволил Эмманюэлю Макрону «прояснить» его слова, сказанные ранее в интервью британской вещательной корпорации.
«Президент Макрон ясно дал понять, что не намерен обвинять Израиль в умышленном причинении вреда ни в чем не повинным гражданским лицам в рамках кампании против террористической организации ХАМАС», — отметили в администрации президента Израиля. В сообщении Елисейского дворца об этом не упоминается.
Присутствие крайне правых и отсутствие крайне левых
Еще одна обсуждаемая особенность парижского марша — участие в нем Марин Ле Пен, которую хоть и не пригласили во «властную шеренгу», где шли премьер-министр Борн и экс-президенты Олланд и Саркози, но и не стали делать парией — по крайней мере, на словах. Утром в день марша в газете Le Journal du dimanche Николя Саркози объяснил, что не понимает «возмущения по поводу присутствия (на марше лепеновской партии) „Национальное объединение“ (RN)», которая «пожелала порвать со своим тошнотворным прошлым». Вечером в эфире телеканала BFMTV бывший макроновский премьер-министр Эдуар Филипп заявил, что «принял к сведению» изменение позиции RN и относится к нему с пониманием. Марин Ле Пен «лучшего и пожелать не могла», констатирует Le Monde.
И отмечает, что изменение позиции многих политиков по отношению к RN является «составляющей медленного движения (партии) к нормализации, подпитываемого частью политического класса, включая самого Эмманюэля Макрона, который призвал прекратить борьбу с RN с помощью „исторических и моральных аргументов“».
А бывший олландовский министр внутренних дел Пьер Московиси заявил накануне марша по радио J, что «госпожа Ле Пен не антисемит», что «она никогда не была антисемитом» и что «ее слова искренни». «Поворот на 180 градусов со стороны того, кто в 2017 году осудил выступление той же Ле Пен, заявившей, что Франция „не несет ответственности“ за облаву „Вель д’Ив“», — отмечает Libération. Облаву, самое активное участие в которой приняли французские «сотрудники правопорядка», проявлявшие «искреннее усердие» в том, чтобы собрать на Зимнем велодроме в Париже (Vel d’Hiv) и затем отправить в лагеря смерти 13 152 евреев, в том числе 4115 детей.
Историк Грегуар Кауффманн написал в воскресенье утром в газете Le Monde, что «стеклянный потолок лопнул»: «принятие» Марин Ле Пен в качестве участницы марша против антисемитизма — знаковое событие (ведь такого нельзя было вообразить еще несколько лет назад, когда политический класс Франции объединялся для того, чтобы выставить перед лепеновцами «санитарный кордон»).
В воскресенье вечером немецкая газета Der Spiegel опубликовала фотографию внушительной делегации RN на парижском марше, — с заголовком «День, когда Марин Ле Пен стала избираемой для евреев».
«Приветствуемая одними манифестантами, освистываемая другими, партия RN пережила демонстрацию против антисемитизма в целом довольно спокойно, учитывая дебаты по поводу ее присутствия, которые на прошлой неделе были оживленными», — отмечает газета Libération.
Дошло до того, что председатель лепеновской партии Жордан Барделла выразил в понедельник в эфире телеканала RTL «сожаление» в связи с отсутствием на марше президента Макрона, поскольку «его присутствие придало бы больший вес делу борьбы с антисемитизмом».
Заодно Барделла заявил, что Макрон «пропустил рандеву с историей».
Представитель другого, «противоположного» по отношению к Ле Пен, политического крыла (ультралевого) был почти единогласно признан в прессе проигравшим — в результате его решения не принимать участие в марше. Речь о лидере партии «Непокорная Франция» Жан-Люке Меланшоне. Даже левая газета Libération подчеркнула, что Меланшон «призывал своих сторонников бойкотировать мероприятие, используя ужасные, тошнотворные выражения». Одной из причин он назвал как раз участие в марше Ле Пен и других крайне правых. Но даже не все меланшоновские сторонники послушали ультралевого трибуна: например, представители его партии вышли на марш в Страсбурге. А люди из других партий, входящих в возглавляемую Меланшоном левую парламентскую коалицию NUPES и вовсе массово игнорировали его призыв.
В понедельник, 13 ноября, председатель макроновской фракции в парламенте Renaissance Сильван Майяр и вовсе выразил сомнения в том, что глава «Непокорной Франции» находится в здравом уме. «Я не думаю, что Меланшон сможет выдержать, если хоть один день в жизни наших сограждан мы не будем говорить о нем. Мне кажется, это становится почти патологией. Я не психолог и не психиатр, но несомненно то, что в какой-то момент вы должны задать себе вопросы об этой его постоянной необходимости делать три твита в день, быть в центре всего, постоянно искать разломы в обществе», — сказал Майяр в эфире Sud Radio.
Г-жа Дельфин Бато, которая в октябре вышла из коалиции Nupes вместе со своей партией Génération écologie из-за «комментариев и позиций» г-на Меленшона по поводу «палестинского вопроса», призвала «все политические группы и, в частности, EELV (партию Европа-Экология-Зеленые — Прим. RFI) принять, наконец, необходимое решение о четком и окончательном разрыве с Жан-Люком Меланшоном».
По мнению бывшего министра экологии, с человеком, порвавшим с демократией, с Республикой и с гуманизмом, «не может быть ни политического соглашения, ни договора на выборах».
Аресты за антисемитизм
Наконец, нельзя не отметить показательную акцию, словно специально приуроченную к подведению итогов маршей против антисемитизма. Утром в понедельник, 13 ноября, на ленту информагентства AFP упала новость о задержании восьмерых подростков в рамках расследования дела об антисемитских выкриках, которые были сняты на видео в парижском метро 31 октября.
Задержанные подозреваются сразу по нескольким статьям: «апология терроризма», «публичное оскорбление по признаку действительной или предполагаемой принадлежности или непринадлежности к определенной этнической группе, нации, расе или религии», а также «публичное разжигание ненависти, насилия или расовой дискриминации».
Это задержание произошло прямо в соответствии с заявлением президента Макрона, сделанном «в рамках» упомянутого выше «письма к французам». В письме президент сначала рассказал: «За один месяц на нашей земле было совершено более тысячи антисемитских актов. Поэтому наши соотечественники-евреи испытывают законную тревогу. Боятся водить своих детей в школу. Боятся возвращаться домой одни. Напуганы до такой степени, что скрывают свое имя, чтобы защитить себя».
Подчеркнул: «Франция, которую боятся наши еврейские сограждане, — это не Франция. Франция, где французы испытывают страх из-за своей религии или происхождения, — это не Франция».
Рассказал о жестких мерах правосудия: «Вот почему от имени французского народа наши силы внутренней безопасности, как и наши судьи, мобилизованы для придания силы закону. В течение одного месяца были произведены сотни арестов и начаты десятки судебных процессов. Чтобы вернуть антисемитизм туда, где он должен находиться: в суды и за решетку».
P. S. «В 1897 году, когда один из академиков объяснил, почему он осуждает антисемитизм, хотя и не любит евреев, литератор Флор Зингер ответила: „Спасибо, дорогой господин, что вы защищаете евреев, не любя их; давайте вместе надеяться, что наступит день, когда мы будем любить их без необходимости их защищать“. Этот день, очевидно, еще не наступил», — написала газета Libération.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться